Итак, на пике Нового Царства к власти приходит фараон Эхнатон. Его имя мало что говорит обычному человеку, гораздо более известно имя его жены — Нефертити. При том, что о самой Нефертити практически ничего не известно (кроме того, что она была «красавицей»), в то время как Эхнатон провёл крупнейшую в истории Древнего Египта теологическую революцию — в середине XIV века до нашей эры он попытался перевести страну в монотеизм*. Предпочтение фараоном какого-то одного бога из всего пантеона было обычным делом. И даже были фараоны, которые переставали приносить подношения всем богам, кроме одного, любимого. Но Эхнатон пошёл существенно дальше — в какой-то момент он запретил культы всех остальных богов. Эхнатон начинает править под именем Аменхотепа IV (что логично, так как его папу звали Аменхотеп III), это имя переводится как «Амон доволен». Но с самого начала своего правления он отдаёт явное предпочтение богу Атону. Его портреты этого периода очень легко узнаются — по непонятным нам причинам лицо фараона изображают крайне вытянутым (на фотографии фрагмент гигантской скульптуры фараона из храма Атона в Карнаке):
Достаточно быстро Аменхотеп меняет своё имя на Эхнатон — «угодный Атону» (мы не будем вдаваться в детали египетского пантеона, в первом приближении и тот, и другой — это боги Солнца, но нам важно понимать, что это разные боги). Фараон уделяет всё больше и больше внимания культу бога Атона, провозглашает его «живым богом» — в частности, имя Атона с этого момента пишется в картуше, точно так же, как и имя фараона; более того, следом за картушем приписывается знакомая нам с детства фраза «Атон жил, Атон жив, Атон будет жить» (в оригинале ближе к «Атон жив, Атон цел, Атон здоров») — стандартная фраза после имени настоящего фараона. Постепенно культ Атона объявляется главным, а затем и единственным. Эхнатон строит Египту новую столицу — Ахет-Атон (часто называемую Амарной, по имени современного города), с королевским дворцом и огромным храмом Атона. Город строится с нуля, на пустом месте, и революционный фараон естественным путём приводит к революционному искусству. Во-первых, изменяется изображение его самого — всё ещё видно вертикальное искажение, гипертрофированный подбородок, но при этом портрет стал намного живее, естественнее.
Во-вторых, меняется иконография. До сих пор семейные сцены были редкостью — заказчик портрета часто изображался в одиночестве, в лучшем случае рядом с ним могли изобразить супруга (часто в уменьшенном масштабе), в крайнем случае супруги могли полу-обнимать друг друга. Но в любом случае, портреты были «деревянными», по стойке «смирно». Здесь же — посмотрите на портрет Эхнатона с супругой — Нефертити сидит у него на коленках! (утверждается, что там можно рассмотреть и двух принцесс, их дочерей, я вижу лишь детские ножки на бёдрах царицы и руку на сгибе локтя)
Одновременно появляется глубина у барельефа — особенно хорошо это видно на ногах фараона в предыдущей стеле и на Солнце в следующей фотографии. Изображаемый предмет не «лежит» на фоне картины, а как бы уходит вглубь него.
Изменилась сама сцена общения с богом — раньше фараон изображался тет-а-тет с богом, причём симметрично, так как бог зачастую был изображён человекообразным, в худшем случае — звероподобным, но всегда телесным, осязаемым. Теперь фараон приветствует бога вместе со всей своей семьёй, а сам бог Атон изображается в «реалистической» манере, то есть в виде Солнца, посылающего на землю плодородные лучи. Лучи при этом оканчиваются руками, часто держащими иероглифы «жизнь» (хорошо видно на иллюстрации слева — справа то же самое для людителей «настоящего»):
Но даже для Древнего Египта было сложно построить новую столицу за такой короткий период (царствование Эхнатона продолжалось 17 лет) — удалось это в частности из-за технической революции, в том числе стандартизации: при строительстве нового города определили эталонный камень, талатат — размером локоть на пол локтя и ещё раз на пол локтя. Весом он получается порядка 50 килограмм, то есть один камень мог быть перенесён одним работником, что тоже существенно ускоряло логистику. В Лувре выставлен пример талатата с рельефным портретом очередных двух принцесс Эхнатона:
Для стройки наняли огромное количество работников, которых быстро попытались выучить мастерству, чтобы они тут же смогли приступить к работе. Очевидно, от этого осталось огромное количество брака, нестыковок, — но, возможно, и само новое искусство появилось в Египте именно из-за этого же прилива новичков. Появляются какие-то зачатки перспективы: на следующей фотографии, например, видно, как бычок гуляет в зарослях папируса. Некоторые стебли папируса находятся за бычком, а некоторые — перед, тем самым создавая ощущение глубины изображения:
Очевидно, что революция Эхнатона перевернула всё египетское общество. Практически вся знать, все богатые люди страны одновременно были и священниками культов разных богов. И если поклонники Атона ещё могли быть благодарны Эхнатону (и то не факт), то со стороны приверженцев запрещённых богов рассчитывать на поддержку было, очевидно, бессмысленно. После смерти Эхнатона память о нём достаточно быстро попытались стереть, именно этим объясняется относительно малое (для такого важного периода) количество сохранившихся артефактов, а также их зачастую плачевное состояние. Обстоятельства смерти фараона тоже мало известны, из-за чего регулярно возникают гипотезы о его убийстве / отравлении и пр. Достоверно известно, что реформы достаточно быстро свернули, и за правлением Эхнатона последовал глубокий политический кризис, о котором мы немного поговорим в следующем эпизоде. *Чтобы примерно оценить революционность события, здесь следует вспомнить, что большинство историков датирует появление легенды о Моисее VII веком до нашей эры, а сами описываемые там события — XII веком.