"-- О Глубокомысленный, -- произнес он, -- мы создали тебя, чтоб ты ответил... Мы хотим услышать... Ответ! -- Ответ? -- спросил Глубокомысленный. -- Какой? -- На Вопрос -- Жизни! -- выкрикнул Фут. -- Вселенной, -- сказал Конкил. -- И Всего Такого, -- сказали они хором. Компьютер поразмыслил пару мгновений. -- Круто, -- произнес он. -- Но ты можешь ответить? Снова многозначительная пауза. -- Да, -- сказал Глубокомысленный. -- Могу. -- На этот Вопрос есть Ответ? -- задохнувшись, возбужденно воскликнул Фут. -- Простой Ответ? -- добавил Конкил. -- Да, -- ответил Глубокомысленный. -- Жизнь, Вселенная и Все Такое. Ответ есть. Но, -- добавил он, -- я должен его обдумать. ... Никогда больше мы не будем думать, просыпаясь утром: "Кто я? Какая у меня цель в жизни? Действительно ли имеет значение, если мыслить масштабами Вселенной, если я не встану и не пойду на работу?". Потому что сегодня мы, наконец, услышим раз и навсегда четкий и ясный ответ на все эти нудные проблемки Жизни, Вселенной и Всего Такого! Сорок два, -- сказал Глубокомысленный с неподражаемым спокойствием и величием."
Douglas Adams, "The Hitch Hiker's Guide to the Galaxy"
Этим отрывком можно было бы и закончить главу о дзэне. 42 - это и есть объяснение того, что такое дзэн, Жизнь, Вселенная и Всё Такое. Но это было бы невежливо по отношению к читателю. Поэтому продолжим наши изыскания.
"Цель дзэна", — пишет учитель и популяризатор дзэна Дайсецу Судзуки, — "посредством проникновения в истинную природу ума так повлиять на него, чтобы он стал своим собственным господином [...]. Практика дзэна имеет целью открыть око души — и узреть основу жизни [...]. Основная идея дзэна — войти в контакт с внутренними процессами нашего существа, причем сделать это самым прямым образом, не прибегая к чему-то внешнему или неестественному [...]. Если до конца понять дзэн, ум придет в состояние абсолютного покоя, и человек станет жить в абсолютной гармонии с природой". Парадокс, к сожалению, заключается в том, что "понять дзэн" нельзя, ибо дзэн отрицает само понятие "ума" как механизма понимания природы дзэна. Но как же можно понять то, что нельзя понять по определению ? И здесь нам приходится бороться с "законом исключённого третьего" и с привычной нам бинарной логикой, ибо в мире дзэна нет места бинарной логике. Не случайно дзэн стал так популярен на Западе именно в век квантовой механики, принципа неопределённости Гейзенберга и теоремы Гёделя. Впрочем, к этому мы ещё вернёмся.
Обратимся за объяснениями к Роберту Персигу - автору знаменитой книги "Дзэн и Искусство Ухода за Мотоциклом":
"Да и нет... это или то... один или ноль. На таком элементарном различении по двум признакам построено все человеческое знание. Это демонстрируется компьютерной памятью, которая хранит все свое знание в форме бинарной информации. Она содержит только единицы и ноли -- и всё.
Поскольку мы к этому не привыкли, то обычно не видим, что существует третий возможный логический термин, равный "да" и "нет", способный расширять наше понимание в непризнанном направлении. У нас даже нет для него названия, поэтому придется пользоваться японским словом му.
Му означает "не вещь". Как и "Качество", оно указывает наружу процесса дуалистического различения. Му просто говорит: "Нет класса; ни ноль, ни единица, ни да, ни нет." Оно утверждает, что контекст вопроса таков, что ответы "да" и "нет" ошибочны, и их оба не следует давать. "Не задавай вопроса," -- вот что оно говорит.
Му становится уместным, когда контекст вопроса слишком мал для истины ответа. Когда дзэнского монаха Джошу спросили, обладает ли пес природой Будды, тот сказал: "Му," -- в том смысле, что если бы он ответил так или этак, то ответил бы неправильно. Природу Будды нельзя ухватить вопросами, требующими ответа "да" или "нет"."
В.П. Руднев в "Словаре культуры XX века" так пишет об этом:
"Можно сказать, что дзэн оперирует многозначной логикой, где нет однозначного "да" и однозначного "нет" (так же как в восточной культуре, ориентированной на буддизм и дао, нет смерти и рождения), важно непосредственное до- или после- вербальное проникновение в суть вещей — момент интеллектуального и эмоционального шока. Отсюда в практике дзэна эти знаменитые бессмысленные и порой жестокие поступки — щипки за нос, удары палками по голове, отрубание пальцев. Все это делается для того, чтобы огорошить сознание, привести его в измененное состояние, сбить мышление с привычных рельсов рационализма с его бинарными оппозициями."
Судзуки рассказывает о мастере Токусане:
"Токусан часто выходил читать проповеди, размахивая своей длинной тростью, и говорил при этом: "Если вы произнесете хоть слово, то получите тридцать ударов по голове; если вы будете молчать, то этих тридцати ударов вам также не избежать". Это и было всей его проповедью. Никаких разговоров о религии или морали, никаких абстрактных рассуждений, никакой строгой метафизики. Наоборот. Это скорее походило на ничем не прикрытую грубость. Малодушные религиозные ханжи сочли бы этого учителя за страшного грубияна. Но факты, если с ними обращаться непосредственно как с фактами, очень часто представляют собою довольно грубую вещь. Мы должны научиться честно смотреть им в лицо, так как всякое уклонение от этого не принесет никакой пользы. Градом обрушившиеся на нас тридцать ударов должны сорвать пелену с нашего духовного взора, из кипящего кратера жизни должно извергнуться абсолютное утверждение". И далее, пожалуй, самое важное для нас:
"Если вы открываете рот, пытаясь утверждать или отрицать, то все потеряно. Дзэна тут уже больше нет. Но простое молчание тоже не является выходом из положения. [...] Молчание каким-то образом должно слиться со словом. Это возможно только тогда, когда отрицание и утверждение объединяются в высшую форму утверждения. Достигнув этого, мы поймем дзэн".
Высшая цель практикующего дзэн - это достижение специального состояния, которое носит название "сатори" - просветление. Руднев определяет "сатори", как "интуитивное проникновение в природу вещей в противоположность аналитическому, или логическому, пониманию этой природы. Практически это означает открытие нового мира, ранее неизвестного смущенному уму, привыкшему к двойственности. Иными словами, сатори являет нам весь окружающий мир в совершенно неожиданном ракурсе. Когда одного из учителей дзэна спросили, в чем суть просветления, он ответил: "У ведра отламывается дно"."
Дональд Ричи, один из самых известных журналистов-японистов, приводит такой случай из дзенской практики: Некий монах двадцать лет своей жизни посвятил практике дзена. Он был самым ревностным учеником в монастыре - выполнял все наказы, отказывал себе во всём, медитировал по многу часов в день - но никак не мог достичь просветления и за все эти годы даже близко не подошёл к пониманию дзэна. Тогда, отчаявшись, он решил положить конец своему монашеству, оставил монастырь и отправился в город, чтобы начать новую, светскую жизнь. Монах пришёл в город и первым делом пошёл в весёлый квартал гейш, чтобы раз и навсегда положить конец прежней жизни. Уединившись с гейшей в комнате, монах внезапно достиг просветления. С тех пор он не покидал весёлого квартала и среди людей считался настоящим мастером дзэна. Эта история лишний раз показывает, что достижение "сатори" - личное дело каждого и не может быть описано никаким алгоритмом.
В заключение приведём интересное наблюдение, сделанное Рудневым. Он говорит, что дзэн оказал очень сильное влияние на американского писателя Сэлинджера. Так, в финале повести "Выше стропила, плотники" Бадди предполагает послать Симору на свадьбу чисто дзэнский подарок:
"Мой последний гость, очевидно, сам выбрался из квартиры.Только пустой стакан и сигара в оловянной пепельнице напоминали о его существовании. Я до сих пор думаю, что окурок этой сигары надо было тогда же послать Симору — все свадебные подарки обычно бессмысленны. Просто окурок сигары в небольшой красивой коробочке. Можно бы еще приложить чистый листок бумаги вместо объяснения".