Ширасу Масако. Ваби-саби В префектуре Гифу, в городке Огаки жил продавец антикварных вещей, известный как Нагадзен. Его настоящее имя было Дзендзо. Тихий, кроткий старик, он был далеко известен за пределами своего городка среди продавцов антиквариата. Нагадзен умер в возрасте 99 лет. Несколько лет назад он пригласил меня отведать диких дроздов в деревенском домике в горах Кисо. Последняя часть горной дороги была непроходима для машин, и мы должны были идти пешком. Дорога была довольно крутой, и я опасался, что такая нагрузка может оказаться не под силу человеку далеко за девяносто. Но оказалось, что старик был гораздо крепче меня и он всю дорогу шёл впереди - выпрямившись, твёрдой, полной благородства походкой. Цвет зимних хризантем и розовых листьев оживлял пустынный пейзаж вдоль дороги. Зима была на пути к горам Кисо, и в воздухе чувствовалось приближение первого снега. Я не знаю, где старик брал своих дроздов - ловля диких птиц была запрещена - но вкус их был восхитителен. Сидя около большого котла посреди комнаты, мы провели время в приятных беседах и трапезе с полудня до наступления ночи. После короткого отдыха от еды Нагадзен сказал: "Ну что ж, может быть, я приготовлю чай ?" Он извлёк из своего узелка какой-то свиток и повесил его на стену за котлом. Свиток пришёлся как раз впору, и каллиграфическая надпись руки Дзиуна на нём превосходно сочеталась с закопчёной стеной. От этого обстановка у очага сразу изменилась: я почувствовал, как будто Дзиун присутствует на нашем чаепитии.
Нагадзен вынул также и несколько зимних хризантем, которые он сорвал по дороге, а я даже не заметил. Он разложил их в чаше старой работы из Етидзен, добавив таким образом тонкий цветовой оттенок тёмной комнате с земляным полом. Потом он достал из ящика чайные принадлежности и начал приготовление чая мягкими, осторожными движениями. Старик вёл себя очень естественно и неброско. В его действиях не было и намёка на формальность или манерность. Я внимательно следил за каждым движением Нагадзена. Он родился около Нагои, поэтому не было ничего удивительного в том, что он много практиковался в чайных церемониях. Но то, что поразило меня в его способе приготовления чая, имело мало общего с опытом и мастерством. Я не мог не подумать о том, что так, наверное, приготовляли чай Такено Дзоо и Сен но Рикью: в движениях Нагадзена не было ничего от общепринятых форм чайной церемонии; он просто делал чай по-своему: "Я забыл, что идёт за чем по порядку. А вообще, это всё равно, если мы получаем удовольствие".
Может быть, он просто помогал мне расслабиться, потому что я не был экспертом в чайных церемониях. Если так, то это небольшое представление было ещё более замечательным. Луна уже появилась на небе, хотя был ещё ранний вечер. Я был немного пьян, и лёкий ветерок поздней осени, казалось, струился в моём теле, поднимая меня до самого потолка. Много было сказано о ваби и саби - грубая простота, спокойствие, одиночество - всё это основные эстетические принципы чайной церемонии. Но чем дальше люди увлекаются теоретизированием, тем дальше они уходят от истинного понимания. Высшая цель чайной церемонии - это достижение игривого, подвижного состояния ума - пустого и без всякого предназначения - которое показал мне старик в этот вечер. Такое состояние ума и есть близость к дзенскому просветлению.